Стеклянный ключ - Страница 66

— Дело-то прошлое, зачем теперь ворошить? Да и не помню я никакого варенья. Знаешь же — у меня с памятью проблемы…

* * *

— Что будете пить? — спросил Сергей.

— На работе? — заколебалась Тото.

— На сегодня рабочий день закончен. Вы это заслужили. И я тоже, — шутливо поклонился ей, — если, конечно, ваше величество позволит.

Татьяна, нисколько не смущаясь, поддержала его игру:

— Ах, мой храбрый рыцарь! Вы заслужили отдых. Особенно коли учесть, какие деяния предстоят вам завтра.

— И какому льву я должен буду завтра пожать лапу? — насторожился Серж.

— Какая свежая мысль! — расхохоталась она. — Непременно ею воспользуюсь. Нет, завтра все проще. Наш гость — человек весьма разумный и сдержанный. У него есть только одна маленькая слабость, но зато она грандиозных размеров.

Сергей наклонился к ней и почти проворковал:

— Я восхищен вашей манерой излагать мысли. Так что там наш гость?

— Обожает холодное оружие. Скажите ему что-нибудь о гардах, клинках, ручной ковке; заметьте вскользь, что вы знаете разницу между карабеллой и обычной саблей, упомяните при нем слова махайра или акинак — и он ваш. И душой, и телом, и частью капитала.

— Так это вы ради нашего клиента читали такую серьезную книгу? — осторожно уточнил Колганов. — Я нашел в кабинете, вы забыли. Оксаночка вам передала?

— Передала, конечно. Ваши сотрудники исполнительны и пунктуальны. Впрочем, что я? Каков поп, таков и приход. А что до самой темы, то каюсь — есть и у меня такая маленькая слабость — холодное оружие. Только обещайте, что никому-никому не скажете.

— Отчего же? — искренне удивился ее собеседник.

— Ненормальное увлечение для женщины, — пояснила она, — согласитесь. Нам бы кошечками да вышивками заниматься, да еще чтобы обязательно крестиком и на кругленьких пяльцах. Впрочем, это тоже невероятно хорошо — успокаивает, знаете ли.

Серж пробормотал, будто пробуя слово на вкус:

— Кругленькие пяльцы… Симпатично звучит.

— И выглядит тоже.

— А дага?

— Кинжалы ошеломительно красивы. О холодном оружии я способна говорить часами. Например, об эспадонах. Безупречное благородство и безупречная же жестокость.

— Согласен. Я ведь, как и наш завтрашний гость, фанат оружия.

— Тогда я как-нибудь возьму вас в одно сказочное место. Там просто рай для таких ненормальных, как мы, — пообещала Тото.

— Как мы, — эхом повторил Колганов.

Подошел официант, и Серж, не спрашивая Татьяну, сделал заказ: — Две «Маргариты».

Затем обернулся к своей спутнице:

— Угадал?

— Бесспорно. Но как?

— Ключевое слово — «мы», — со значением произнес Колганов.

Принесли коктейль. Они чокнулись церемонно, и, отпив из бокала глоток «Маргариты», Серж неожиданно для самого себя произнес:

— Нет, не представляю. Но я бы очень хотел посмотреть, как вы вышиваете на кругленьких пяльцах.

— Крестиком? — уточнила Татьяна.

— Им.

* * *

Марина, безупречно накрашенная и одетая, ожидала Андрея в их когда-то любимом кафе «Шато де Флер», где проходили первые, самые милые и трогательные свидания; где Трояновский впервые поцеловал ее и где предложил однажды, за ужином, как бы между прочим, переехать жить к нему. Теперь ей казалось, что все это происходило не три года, а целую вечность назад; и не с ней, а с какой-то ее знакомой, которая подробно до занудства посвящала ее в детали происходящего. А к ней, Марине, и к Андрею это не имеет никакого отношения — они почти уже чужие люди, их связывает только привычка.

Любой сторонний наблюдатель безошибочно определил бы, что эта красивая, яркая, заметная, дорого одетая девушка очень волнуется. Нервно курит, тут же рассматривает свежий маникюр, находя несуществующие изъяны, поправляет волосы, расправляет одежду. Словом, готовится к решительному разговору, но видно, что она не уверена в том, что все пройдет нормально. И не у одного посетителя возникла мысль: «А у этой-то что может быть не так?»

Андрей подошел быстрым шагом, наклонился и поцеловал ее в щеку. При этом поцелуй оказался не нежный, не братский, даже не дружеский, а из серии тех, которыми награждают, как горькую пилюлю обливают сахарной глазурью, — утешительный приз.

Марина сделала отчаянную попытку разрядить атмосферу и нарочито бодрым голосом произнесла:

— Привет, котенок.

И тут же сама себя мысленно выругала за этот неуместный щенячий восторг. Чуткое ухо ее возлюбленного сразу уловит фальшь, а фальши он не терпит, следовательно, отдалится от нее еще на один крохотный шажок. Что-то в последнее время этих крохотных шажков стало так много, что силуэт любимого скоро замаячит где-то на горизонте.

— Здравствуй, — спокойно, чересчур спокойно ответил он.

— Вот, хотела с тобой поговорить, — сказала Марина, крутя высокий стакан с коктейлем. — Попытаться еще раз.

— Давай поговорим.

Голос его звучал доброжелательно. Оч-чень доброжелательно, как сказал бы по этому поводу Миха.

Марина начала распаляться: ее всегда выводил из себя его слишком дружелюбный, слишком ровный тон. Будто она была ему настолько чужой, что он даже ругаться с ней не хотел. Справедливости ради стоит заметить, что так было всегда, с самого первого дня их знакомства.

— Последнее время ты совершенно отсутствуешь. Я не могу до тебя докричаться. Я словно с призраком разговариваю. Иногда мне кажется, что люди смотрят на меня как на сумасшедшую, потому что, кроме меня, тебя никто не видит. Андрюша! Что с тобой?

Андрей слегка передернул плечами. Он предвидел что-то подобное, понимал неизбежность подобного разговора, особенно после того, как не пришел ночевать домой, но теперь ему было скучно и неприятно. Поэтому он чуть ли не обрадовался подошедшей официантке.